Статьи

Иж-27 это ружьё созданное на Ижевском заводе. Для начинающих охотников этот аппарат один из лучших вариантов. Также это оружие не требует особого ухода и не требует постоянной чистки, вам необязательно чистить его после каждой охоты. За 30 лет производства данного оружия выпущено 1,5 миллиона экземпляров.

В свое время Виталий Бианки и Алексей Ливеровский написали бичующий памфлет «Вспотевшие тигры», где обличали шустрых борзописцев, заявлявших, что тигры от страха и ярости потеют. С тех пор это образное выражение стало, подобно «голубому песцу на ветке» или «развесистой клюкве», общеупотребительным.

Ночью мне приснится

Друг мой остроухий,

Молодость и счастье

Жизни кочевой…

Ю. Ливеровский

В списке лиц, посвятивших себя становлению на Руси новой отечественной породы русская пегая гончая (РПГ), знаток гончих, эксперт Всероссийской категории уважаемый Алексей Николаевич Кузяев приводит такие имена: В.И. Казанский, А.П. Марин, Н.Г. Брикошин, А.М. Королев, В.Х. Браушкин, С.П. Малолин, Е.К. Чекулаев... Многих из этой славной когорты я знал лично.Е.К. Чекулаев, В.Н. Павлов, А.А. Ливеровский, промысловый охотник Салынский 

с сыном (о Салынском см. рассказ А.А. Ливеровского «Звень-звень»).

Е.К. Чекулаев, В.Н. Павлов, А.А. Ливеровский, промысловый охотник Салынский 

с сыном (о Салынском см. рассказ А.А. Ливеровского «Звень-звень»).

Самозарядный карабин Сайга-9 разработан на Ижевском Машиностроительном заводе (ИЖМАШ, в настоящее время входит в концерн «Калашников»). Карабин Сайга-9 предназначен для гражданского рынка в качестве оружия для спортивной стрельбы и защиты дома. Впервые представлен публике в 2012 году, серийное производство запланировано на 2014 год.

Юрий Алексеевич Ливеровский /1898-1983/ –  дядя моей жены Ольги, старший брат моего тестя Алексея Алексеевича Ливеровского /1903-1989/.

 Юрий – биолог-почвовед-профессор МГУ-засл. деятель, и проч., и проч…  Но кроме того,  он автор замечательных стихов, которые почти неопубликованы: единственная книжка его стихов «Предзимки» издана в 1984г, уже после смерти автора.

О Юрии Алексеевиче написано хорошо и подробно в книге Алексея Алексеевича «Охотничье братство» /1990/, в главе «Брат Юрий».   . 

Здесь я несколько отвлекусь от обещаных стихов и расскажу об охотничьем сообществе, центром которого были братья Ливеровские – Алексей и Юрий. С раннего детства  Юрка, будучи  на 5 лет старше Лёшки, частенько давал тому подзатыльники и, вообще,  младшего брата  всерьёз не воспринимал. Лёшка в те годы постоянно чувствовал себя «униженным и оскорблённым», и мечтал «Поскорее вырасти, стать сильным и, наконец-то, набить Юрке морду!» – Так рассказывала мне их кузина Татьяна Петровна Васьковская /1912-1993/, глядя на то, как в последние годы Алексей заботливо относился к Юрию: «Кто бы тогда (Тогда – это лет 70 тому назад!) мог представить такое?».

Желание ни в чём не уступать старшему брату (я так думаю) во многом определило жизненные успехи Алексея Алексеевича – в науке, в спорте, в литературе, в охоте. Про остальное, – быть может, в другой раз; а сейчас, – про охоту:

Вокруг братьев Ливеровских сложился большой круг охотников – приверженцев правильной охоты. Вместе с членами семей  нас насчитывалось (это уже – в «моё время») много-много десятков душ, а может, и несколько сотен. Традиционно для всех нас естественным местом сбора была ежегодная выставка охотничьих собак Ленинграда, т. к. почти в каждой семье имелась породистая охотничья собака. Вокруг рингов легавых, гончих, лаек, спаниелей – собирались «все наши». Кроме ленинградцев часто приезжали из иногородних кланов:  Конокотины из Москвы, московские-Ливеровские,  московские-Персианцевы и даже Шембеля из таинственного «закрытого города». Как правило, этот «сбор» плавно перемещался: от выставочных рингов – на веранду квартиры 49-А так называемого «профессорского флигеля» в Лесном, и там уже строились на год вперёд планы и планы…

Во главе этой большой охотничьей компании бессменно стоял Алексей Алекссеевич. В прошлые времена он выстраивал серьёзные охоты (на медвежьей берлоге;  облавные охоты на волка-кабана-лося). А в последние годы, – это охоты с гончими по зайцу и охоты с легавой: – по бекасам; – на вальдшнепѝных высыпках; – по серым куропаткам. Однако, главной любовью обоих братьев были глухариные токà.

 Любили они не только собственно весеннюю охоту на токỳ, но также и розыск-обнаружение новых токòв «по настáм», и их ежегодное обследование-подтверждение. Каждому свеженайденному тòку присваивалось в компании Ливеровских собственное имя. Эти названия (а некоторые названия вместе с токàми живут уже дольше 100 лет!) звучат как музыка: «что твой Россини, что твой Бетховен!» – как сказал бы Некрасов.

 Вблизи Лебяжьего на Финском заливе  – это токà: «Кишкина-Байня», «Гидроток», «Сюрьявский», «Шишкинский». 

   На реке Керéсти: «Фамильный», «За домом Матвеича», «Кронберг», «Ольховский».

На Карельском: «Завальный», «Зюйдовый» и, даже, «Имени 22-го съезда».

Вокруг Андрейкова на Великой: «Марочный», «Сурóхновский».

Вокруг Домовичей Новгородских: «Ближний», «Медвежий», «Хуторской», «Черничный», «Актин», «Бобровый», «Гýслинский», «Скрипучий», «Маринин», «Жемчужный».